Глава Первая.

1819 год. Южная Атлантика.

Бескрайние воды Атлантики. Зеленоватая вода блестела в лучах встающего солнца. Легкий ветер доносил до палубы соленые брызги. Перила капитанского мостика были покрыты тоненькой корочкой соляного налета. Крупинки сверкали как крошечные драгоценные камни. Небо пустынно и бесконечно синее. Свобода и Океан. Океан и Свобода. Что может звучать прекрасней этих слов для тех, для кого жизнь в законе ничто иное как добровольное рабство. Рабство во всем - как вести себя, как одеваться, как любить, как жить… Это может вытерпеть или идеалист или глупец, коих всегда большинство.

Молодой парень легко и властно держал штурвал из розового дерева. Все радует этого капитана - на лице его улыбка. Синие глаза восхищенно мерцают. Он на воле, в море. Впереди неизвестность, впереди счастье быть независимым. Море, буйное, непокорное - его мечта с ранних лет. Вперед, к горизонту!  Жизни! Прочь сомнения! - Он, Эдвард  Ферренсон, вел свой бриг «Белые Крылья» все дальше и дальше в море, прочь от нелепых войн в колониях.

Его переполняла радость, они вышли из опасной зоны, больше никто не преследует. Конечно, он не мог не понимать, что  оставление поста, кражу судна ему не отпустят «с миром».Не раз еще придется встретиться в бою с бывшими товарищами. Но сегодня, хоть один день, можно постараться не думать о проблемах. Эдвард широко улыбнулся - даже у команды хорошее настроение. Все эти люди, снующие по кораблю, тоже были борцами за справедливость. Всех их что-то заставило выйти в море, оставить что-то там. На большой земле. У кого-то смерть, у кого-то власть, у кого-то просто ошибка возвели преграды к возвращению. Нет, это не те пираты-головорезы западных морей, им чужда жестокость, но характерна озлобленность. Они справедливы, потому что знают на себе, что значит несправедливость. Кто лучше, кто хуже, кто дворянин, а кто рыбак не важно, потому что есть Команда.

На солнце на миг легла тень, она скользнула и замерла. Эдвард вскинул голову и увидел крупную белую птицу, застывшую в небе, казалось, что из бумаги вырезали трафарет и наклеили его на синий шелк. Это был альбатрос. Он выглядел чужим, инородным в этом светлом дне. Хвост и верхняя сторона крыльев птицы были аспидно-серые, почти черные. Светлым было только тело. Бледно-оранжевый клюв недобро загибался, как будто птица выразила едкую усмешку. Но самым необычным являлось то, что над янтарными глазами шла темная полоса, будто брови…женщины.

Эдвард смотрел в глаза своему недвижимому спутнику( он не мог отвести взгляда).На миг юноше показалось, что он смотрит в глаза человеку, до того осмысленным блеском сверкали два кусочка янтаря. Птица звала, завораживала, обещала. На дне ее потемневших глаз слились и радость, и острая леденящая душу тоска. Как это все можно выразить? Но и вправду, то теплый свет загорался в них, то стекленели птичьи глаза.

Эд с трудом отвел глаза, костяшки пальцев побелели -до того крепко он вцепился в колесо, чтоб не упасть .Он встряхнул головой сбрасывая чары. Его волосы выбились из под ленты - ветер тут же унес ее. Кудри упали на глаза. Это и к лучшему, он пришел в себя окончательно. Раздался пронзительный, звенящий крик, полный гнева. Молодой человек поднял глаза, но небо было пустым. Странная фигура растворилась в синеве, как будто не было этого странного видения.

В конце концов, Эдвард подумал, что это просто мираж или глупый сон, или голову напекло. Неунывающий, решил не обращать на этот эпизод внимания. Странно, ведь  остальные моряки ничего не слышали и не видели. «Ну да ладно, - подумал Эдвард.- впереди свобода и стихия».
Но ощущение полета больше не возвращалось…

Спасибо.Буду стараться.
Урря!Каникулы-будет время домучать этого слоника

Вот, что успела.

Глава Третья.

Она решилась. Слезы лишь озлобили ее, но и размягчили душу. Непреклонная, как скалы ее островов ,раньше все чувства  подобно волнам разбивались о них. А теперь…теперь их точит вода.

Когда гибли корабли, когда тонули люди она спокойно наблюдала, бесновалась и бурлила подобно океану. Вся эта мощь подвластна ей, но почем у же тогда сердце этого капитана не повелось чарами Королевы Атлантики. Полубогини Диомедеи, сотни лет живущей в сердцах людей, рождая страх и отчаянье.

Она бывала и милостива  к некоторым судам, где ее боялись и почитали. Диомедея губила только тех, кто не сделал своего выбора между жизнью и смертью. Сомнение - вот главный полип, разрастающийся в сознании человека, считала она. Он растет и превращается в атолл-круг, из которого не выбраться, не получив раны. Многие, предпочитают райский остров сомнения беспокойному и твердому в своем стремлении  морю.

Да, любой ценой Эдвард с « Белых крыльев» будет ее, а потом она разобьет его сердце на миллионы сверкающих брызг. Он поплатится за свою непокорность! В глазах Диомедеи зажегся победоносный огонек, она выжжет свои сомнения и в этом пламени, прежде всего, должно сгореть сострадание.

Эдвард стоял у штурвала и задумчиво глядел вдаль. Странный хрустальный «подарок» занимал его мысли. И только он подумал об альбатросе с человеческими глазами, как резкий птичий крик пронзил воздух. Мелькнула тень и что-то с глухим негромким стуком приземлилось на доски палубы перед капитаном. Мужчина взял свиток -послание альбатроса. Нехорошее предчувствие охватила Эда, он спешно развернул  пергамент, стянутый голубой лентой и с печатью оранжевого воска. Опять оттиск грозного вестника несчастья. Сорвав печать, он начал читать. Острым, неровным почерком было написано на желтоватом листе всего несколько строк:
«Мой храбрый капитан!

Я рада приветствовать тебя, надеясь на почтение к моим владениям. Ваша доблесть в Индии, твердость намерений не могут не расположить меня к вам. Вы поступили благородно, что не стали стоять в подчинении глупых - бессмысленно убивать непокорных. Свобода -  главное богатство. Я дарю вам его.

Я буду содействовать тебе - море и скалы полны ловушек. Будь осторожен, мой друг.
Тебе в помощь посылаю человека, знающего Атлантику, как самого себя.

Твоя Королева…»
-Этого не может быть! Морская Королева-вымысел, придуманный неудачниками! Но…(перед глазами снова всплыл образ Альбатроса)…если она и существует, то чего ей помогать мне? Мне не нужно помощника и ее благоволения! Все чего я достиг, все это сделано моими руками! Нет, это лишь глупая шутка кого-нибудь из матросов, приручившего птицу.

-Капитан! Прямо по курсу корабль, по-видимому,  «Сан-Тельмо»,он идет прямо на скалы Аврора! - крик впередсмотрящего вывел Эдварда из задумчивости. Он отбросил послание, ринулся к подзорной трубе - вдали галеон был почти у скал, а над ним в синеве кружил белый альбатрос.

Участь испанского судна предрешена.У него не хватит маневренности уйти от камней.

-Скорее туда! Заходите по левому борту! Готовьте шлюпы! - прокричал Эдвард, разворачивая по ветру свой корабль. Нужно успеть спасти людей с тонущего тяжелого галеона. Но десять минут немалый срок, когда речь заходит о жизни или смерти.

Молодой капитан решительно вел корабль, не переставая думать о птице, кричащей в небе.

Когда «Белые крылья» был уже близко от корабля остались только доски, бочки, обрывки парусины и всплывшие тела утопленников, качающиеся на волнах. Судно ушло под воду странно как быстро, не ужели весь экипаж - морские волки, умеющие плавать- ушел на дно?
Эдвард понурил голову - они опоздали. Живых нет.

-Шлюпку на воду! Будем искать! - скомандовал он.

…С шлюпки закричали:- Кэп, живой! Живой есть! Он  один!

Все на корабле перешли в движение. Человека, фунтах в пяти, от места затопления галеона на доске, обнаружили не сразу. Он был без сознания.

Моряка с «Сан-Тельмо» подняли на борт. Это был еще совсем юноша, безусловно, испанец. Его длинные черные волосы были спутаны, лицо бледно, темные тени залегли под ресницами. На лбу была ободрана кожа. Его похлопали по щекам, испанец закашлялся, открыл глаза. Лицо капитана Ферренсона было совсем близко. Эдвард смотрел на счастливчика, - Я рад, что вы очнулись. Как ваше имя?
Губы пересохли, не слушались, испанский моряк смог лишь тихо прохрипеть «Марк». Снова приступ кашля, у Марка потемнело в глазах - он, возможно, ударился головой.Тьма обволакивала, последнее, что он увидел - было обеспокоенное лицо капитана «Белых крыльев».